То, что происходит сейчас в Авдеевке, Марьинке/Георгиевке и на северном участке фронта (от Купянска до Северска) является лучшим ответом тем, кто с августа спрашивал: «Где вы видите трещащий украинский фронт?» — и утверждал: «Они могут ещё лет пять так обороняться». Плохо изучившие в школе четыре основных действия математики будут и дальше заявлять: «Подумаешь, Авдеевка. Да её десять лет, с 2014 года штурмовали. Так мы до победы будем сто лет наступать».

Впрочем, ситуация для Украины на фронте складывается настолько катастрофично, что прокиевских оптимистов, уверенных в несокрушимости поддержанных коллективным Западом ВСУ, становится всё меньше. Правда, к их числу принадлежит и американская разведка, заявившая давеча, что война на Украине продлится ещё три-пять лет.

При всей внешней абсурдности этого заявления, я бы отнёсся к нему серьёзно. Как известно, спецслужбы не столько оценивают ситуацию на поле боя — это дело военных, сколько возможность повлиять на развитие событий иными, невоенными средствами, которые могут изменить баланс сил в сражении.

Предположим, что американская разведка занимается не обычным пиаром (возможно и такое, но готовиться всегда надо к худшему), а что-то знает о собственных планах и о том, как их реализация может отразиться на ходе боевых действий.

Я уже неоднократно говорил и писал, что у американцев есть одна возможность продлить агонию Украины в условиях заблокированного конгрессом США финансирования киевского режима, острой нехватки у ВСУ техники и боеприпасов, а также постоянного сокращения личного состава, поскольку потери не компенсируются доступным пополнением. Если нельзя усилить ВСУ, надо ослабить давление на них ВС РФ, создав для этого России новый фронт.

Ни у меня, ни у военных экспертов не только России, но и европейских стран, нет сомнения, что новый фронт США пытаются организовать России в Прибалтике, при поддержке Польши, Германии, Швеции и Финляндии (возможно не всех перечисленных, возможно ещё кого-то, кроме перечисленных здесь стран, но в любом случае всех, кто будет готов пойти с Россией на повышение конфронтации до уровня, когда боевые действия могут начаться в любой момент).

Есть, конечно, ещё Приднестровье. Но там и украинский заслон на Днепре сильно ослабел за последние месяцы (все резервы шли на более важные направления на левом берегу), и Майя Санду никак не может заставить своих генералов воевать, а без участия Молдавии легитимировать нападение на Приднестровье (так, чтобы втянуть несколько европейских стран в конфликт с Россией) сложно. Кроме того, на прибалтийском направлении есть несколько готовых на всё ради США стран-самоубийц, а на приднестровском даже Румыния и Молдавия не проявляют энтузиазм — создать там необходимый ударный кулак сложнее. Наконец, война в Приднестровье не оттянет российские силы от Украины, а наоборот, заставит Россию усилить нажим по всей линии фронта, чтобы ослабить украинское давление на Приднестровье.

В общем, выбор как механизма отвлечения России от Украины, так и направления, на котором будут сосредоточены усилия Запада, понятен. Настолько понятен, что российская власть язык смозолила, предупреждая прибалтов, поляков и даже немцев, что войны мы не хотим, но если нам её навяжут, то завершится она там и тогда, где и когда решит Россия, а не когда Запад воевать устанет и решит передохнуть. Некоторые страны, вслед за Украиной, могут исчезнуть с политической карты мира. Всяко бывает, рисковать, дразня Россию, не стоит.

Но все наши предупреждения пропадут втуне, как это не раз бывало прежде, если у Запада будет время и возможность накопить силы и организовать соответствующую провокацию. Наличие возможности можно проверить лишь эмпирически — пока что Запад считает, что такая возможность у него есть. А вот время — ресурс, которым можно управлять.

Следовательно, стратегия Киева в ближайшие месяцы будет направлена на две вещи:

• выигрыш времени (за счёт продления сопротивления ВСУ), для развёртывания сил и средств на прибалтийском направлении и для убеждения союзников, что не надо бояться России;

• попытка переломить европейское общественное мнение, убедить Европу, что Украине угрожает «геноцид» и что Россия не остановится на Украине — подкрепить пропагандистские утверждения хоть какими-нибудь «фактами», организовать что-то вроде новой Бучи, но поэффективней.

Последняя тема отрабатывается на наших глазах двумя способами:

1. Украина усиливает террористические обстрелы мирного населения на тех российских территориях, до которых может дотянуться, при том, что Запад снабжает её всё более дальнобойными ракетами, хоть и в ограниченных, но достаточных для решения террористических задач, количествах.

2. Северные регионы России атакуются якобы украинскими беспилотниками из акватории Балтийского моря.

Расчёт делается на то, что Россия ответит Украине массированными ударами по объектам в крупных городах, что позволит организовать постановочные кадры с «гражданскими жертвами» (по примеру мариупольского театра или мариупольского же роддома, только покачественнее), а также, что Москва заявит об участии прибалтийских стран в агрессии против России путём предоставления своей территории под стартовую площадку украинских беспилотников, терроризирующих Ленинградскую область и пригрозит им последствиями. Это даст возможность США и их прибалтийско-польским пособникам орать, что Россия «готовит агрессию» против Прибалтики и уже даже нашла повод для атаки.

Понятно, что против подобного рода провокаций, пока они не перешли все пределы и не стали очевидными для всего мира, наиболее эффективным является пассивное противодействие, включающее:

• максимальное прикрытие собственной территории средствами ПВО/ПРО;

• упреждающие удары по позиционным районам и базам хранения использующихся против России ракет и беспилотников;

• сбор и обнародование информации об участии Запада в ударах по гражданскому населению и объектам критической инфраструктуры России (чтобы население западных стран беспокоилось по поводу возможного ответа и спрашивало политиков: «Зачем это нам надо?»);

• создание ответных угроз методом непрямых действий, так чтобы российский ответ невозможно было подвести под определение военной агрессии, но чтобы он был крайне чувствительным для тех, против кого направлен.

Однако, как было сказано выше, ключевым всё же является вопрос времени, заключающийся в том, успеет ли Запад сконцентрировать и развернуть на прибалтийском направлении силы, достаточные для начала конфликта, или Украина падёт раньше.

Согласно поступающей из открытых источников информации, США рассчитывают на готовность прибалтийского театра к операции против России к концу 2024 — началу 2025 года. При этом, американские военные аналитики считают, что при текущем ходе боевых действий Украина должна коллапсировать не позднее июля—октября. Как видим, разрыв в 4–9 месяцев не в пользу США. Для реализации прибалтийского сценария Америке необходимо гарантировать сопротивляемость Киева хотя бы до февраля 2025 года (то есть продлить агонию на год, считая от нынешнего дня, или на полгода, от предполагаемого американскими экспертами времени украинской катастрофы).

Добиться этого можно только при помощи изменения стратегии ВСУ. Отсутствие необходимого количества резервов делает «слизанную» Зеленским у Гитлера стратегию фестунгов (городов-крепостей, удерживаемых любой ценой) неэффективной и даже гибельной для ВСУ. В последние месяцы не проходит и дня, чтобы не появилось сообщение о продвижении российских войск то на одном, то на другом участке фронта. Пока ВСУ более-менее уверенно удерживали только южный участок фронта (херсонское и запорожское направления). И то только потому, что России выгодна концентрация украинских резервов на юге, в то время, как главный удар наносится на донецком направлении (от Марьинки, через Авдеевку до Северска). Причём наиболее принципиальным является прорыв именно на марьинско-авдеевском участке, поскольку он позволяет выйти в тыл одновременно угледарской и славянско-константиновской группировкам ВСУ.

В первом случае Россия получает возможность просто «смотать» линию фронта до Запорожья и Павлограда. Во втором, обесценивается хорошо укреплённая и подготовленная к долговременной обороне Славянско-Краматорская агломерация, которая тянется длинной непрерывной линией, через Дружковку, Константиновку, Торецк до Горловки. Угроза тылу этой оборонительной линии уже наметилась в связи с выходом российских войск на подступы к Очеретино (через которое идёт снабжение гарнизона Авдеевки). Но окончательно эта позиция потеряет значение в момент прорыва ВС РФ к небольшой (менее восьми километров в длину) реке Казённый Торец (30 километров на северо-запад от Очеретино).

Путь наступления от Очеретино на Казённый Торец проходит через открытую местность посредине между Покровском и Константиновкой, а вышедшие к реке войска сразу оказываются в глубоком тылу Славянско-Краматорской агломерации, угрожая обходом с севера ключевому центру коммуникаций всего южного фланга ВСУ (от Угледара до Малиновки, под Гуляйполем) Покровску.

В этих условиях для ВСУ не так важно удержать Авдеевку (хоть это и мощная оборонительная позиция), как не дать ВС РФ уничтожить в Авдеевском котле крупные силы украинской армии, после чего без особых помех начать движение на Очеретино и далее на реку Казённый Торец, быстро разрушая всю систему обороны ВСУ на левобережье и оттесняя киевские войска на линию Запорожье-Павлоград-Лозовая-Балаклея-Купянск.

Потеря таких территорий и сопутствующие потери в людях и технике, неизбежные при вынужденном быстром отступлении, будут восприняты и на Западе и украинским обществом как полный разгром ВСУ (особенно на фоне заявлений Залужного о позиционном тупике). После этого найти силы, чтобы хотя бы ненадолго стабилизировать линию фронта будет сложно.

Командование ВСУ всё это должно понимать, а судя по его действиям и понимает. По крайней мере об этом может свидетельствовать формат наметившегося успеха российских войск в Авдеевке.

Напомню, что до сих пор ВС РФ активно давили на фланги украинской группировки в районах Северное/Тоненькое и Степовое (Петровское) /Бердычи. Это было понятно и разумно, поскольку штурмовать в лоб долговременные укрепления в городской застройке себе дороже. И вдруг на нас падает неожиданный успех — ВС РФ с ходу и без особого сопротивления берут ключевой, с точки зрения обороны южных подступов к Авдеевке, опорный пункт «Царская охота». Причём сами штурмовики сообщают, что украинцы практически не оказали сопротивления, а в южных кварталах Авдеевки, в которые ВС РФ тут же вошли для закрепления, украинских войск практически не оказалось.

Конечно, такая ситуация может быть вызвана провалом украинского командования, по какой-то причине не успевшего подтянуть к ключевому пункту обороны резервы. Такое тоже бывает и исключить такой вариант нельзя. Но больше похоже на то, что под угрозой окружения ВСУ начали постепенно, с боями оставлять Авдеевку (как когда-то оставляли Бахмут): имея в виду сократить линию фронта, парировать угрозу на флангах (куда и оттягиваются войска их Авдеевки) и продолжить сопротивление на линии Северное/Ласточкино/Коксохим/Петровское, с последующим отходом на линию Тоненькое/Орловка/Семёновка/Бердычи.

То есть, ВСУ, исчерпавшие свои резервы, оказались не в состоянии удерживать одновременно и свои фестунги и линии коммуникаций. Если моё предположение верно и они будут постепенно оставлять Авдеевку, отходя на запасные позиции, они делают выбор в пользу сокращения линии фронта, с тем, чтобы можно было и дальше контролировать свои коммуникационные линии и не давать ВС РФ обходить и окружать крупные группировки, потеря любой из которых может стать для ВСУ катастрофой.

Если ВСУ действительно попытаются реализовать новую стратегию (медленное, с боями, отступление), направленную на максимально долгое сохранение боеспособности своих сил, это вовсе не значит, что они смогли нас обхитрить. Их решение в любом случае будет вынужденным и принятым под давлением ВС РФ, в условиях, когда продолжение сопротивления в прежнем формате несло для ВСУ угрозу немедленного катастрофического поражения.

Проблема ВСУ заключается в том, что какую бы стратегию они ни избрали, а нарастающее неравенство в силах и их неспособность восполнять потери в людях и технике, раз уже дало о себе знать, принудив изменить оборонительную стратегию, будет сказываться на действиях и возможностях украинской армии всё сильнее. Так в шахматах, хороший игрок может долго сопротивляться имеющему позиционный и материальный перевес противнику, но если последний не допустит критической ошибки, поражение более слабого неизбежно.

ВС РФ никто не может заставить и дальше концентрировать свои силы на направлениях Северное/Тоненькое и Петровское/Бердычи. Если разведка подтвердит, что ВСУ постепенно выходят из Авдеевки, концентрируя резервы на защите флангов в указанных местах, российская армия, пользуясь имеющимся у неё преимуществом, просто перенесёт давление на более глубокие фланги украинской группировки (у Первомайского и Очеретино), продолжая угрожать окружением отходящим от Авдеевки украинским частям и, одновременно, создавая угрозу смыкания у Красногоровки флангов с войсками, наступающими от Марьинки в направлении Курахово, а также двигаясь в тыл Славянско-Краматорской агломерации (к реке Казённый Торец).

То есть, не втягиваясь во фронтальные бои с отступающим противником, ВС РФ просто перейдут к параллельному преследованию, вновь растягивая линию фронта, заставляя покинувшие укреплённые позиции в Авдеевке украинские части отступать всё дальше, теряя склады, технику, людей и моральный дух.

Для нас важно понимать, что враг уже критически слаб и его оборона агонизирует. Но важно также трезво осознавать его возможности и парировать его военную стратегию, исходя не только и не столько из собственно фронтовой ситуации (хоть и из неё тоже), сколько из понимания того, что изначально военные действия на Украине со стороны Киева носили обслуживающий характер по отношению к геополитическим планам США и их союзников.

Именно против политических планов США мы и ведём борьбу и все наши действия, как на фронте, так и в тылу, как в экономике, так и в дипломатии, подчинены именно достижению этой не просто даже стратегической, но всемирно-исторической победы над одряхлевшим гегемоном, не желающим признать свою неспособность поддерживать мировой порядок.

Они хотят выиграть время, чтобы усложнить нам жизнь. Нам надо не только не дать им воспользоваться преимуществами новой стратегии, но обратить эти преимущества им во вред, заставив (без чрезмерного напряжения своих сил, только за счёт манёвра) отступать быстрее и терять больше ресурсов.